Рай вместе с Лорен поднялся в ее кабинет, чтобы забрать свой летний пиджак, оставленный на спинке стула. Обходя желтые заграждения, они спокойно обсуждали землетрясение. Лорен открыла дверь, и они зашли в кабинет.

– Вот он, – объявил Рай, забирая свой пиджак, хотя этого вполне можно было и не говорить.

Она впервые заметила в нем какую-то неловкость.

– Итак, значит, в среду в восемь часов? Это вас устраивает? – спросил он.

– Да, я буду здесь. И обещаю вам, что на этот раз закажу вам пропуск на стоянку автомашин. Сама лично схожу туда.

Рай поблагодарил ее за беспокойство, и, когда он надевал пиджак, Лорен отметила очертания его торса и сразу же представила его обнаженным, сидящим на стуле, приятное, но слишком кратковременное ощущение, так как в кабинет ворвалась Керри, размахивая письмом.

– Получила! Получила!

– Что получила? – Лорен усиленно пыталась сообразить, что могло вызвать такой горячий восторг у ее студентки.

Мы говорим о местечке как раз напротив Моаба, так?

– Угу! – Керри снова замахала письмом в воздухе, и ее улыбка стала еще шире.

Лорен отнесла такое оживление в основном к возможности стажироваться у известного скульптора из пустыни Юта, хотя не сбрасывала со счетов и Рая.

– Послушайте, – продолжала Керри, с нескрываемым интересом рассматривая Рая, – вам никто не говорил, что вы очень похожи на этого парня, журналиста Себастьяна... Никак не могу запомнить его фамилию... который написал «Прекрасный шторм».

– Угу, – беззлобно передразнил он ее. – Мне это уже не раз говорили.

Брови Керри поднялись и опустились, в то время как взгляд оставался неподвижен. Тогда Лорен задумалась о том, что, возможно, иногда мужчины находят женщин привлекательными за полное отсутствие утонченности. Похоже на то, что в телах таких женщин праздник жажды плоти не прекращается ни на миг.

Наконец Керри повернулась к Лорен.

– Я уеду на два месяца. Большое вам спасибо за рекомендацию.

«Ах, да, я же отправляла рекомендательное письмо», – вспомнила Лорен.

– Не стоит благодарности.